«Златоустой Анне – всея Руси
Искупительному глаголу, -
Ветер, голос мой донеси
И вот этот мой вздох тяжёлый.
Расскажи, сгорающий небосклон,
Про глаза, что черны от боли,
И про тихий земной поклон
Посреди золотого поля.
Ты в грозовой выси
Обретённый вновь!
Ты! – Безымянный!
Донеси любовь мою
Златоустой Анне – всея Руси»
Марина Цветаева, 27 июня 1916.
«Златоустой Анне всея Руси» посвящается…» - под таким названием 24 06 14 в клубе «Мангалочий дворик » при РЦНК Уз торжественно отмечали 125-летне со дня рождения выдающегося поэта не только «серебряного века», но всего ХХ-го и теперь уже XXI-го столетий Анны Ахматовой.
Во дворе Представительства Россотрудничества звучала волнующая музыка. В центре стоял портрет кисти ташкентского художника Ривката Азиханова, на котором была изображена Ахматова, входящая в свой 50-летний возраст, - такой она прибыла в Ташкент в годы Второй мировой войны.
На столе перед портретом , рядом с букетами белых ромашек и гладиолусов, как в ожившем натюрморте, на красочных национальных ляганах горкой пестрели свежие золотистые абрикосы и спелые ягоды черешни. По всей поверхности стола, как принято на узбекской земле в каждом доме, даже в голодные годы войны, лежали аппетитные круглые лепёшки-«патыр». Всё выглядело по-домашнему скромно, гостеприимно и аппетитно, как нередко бывало у Анны Ахматовой в «Мангалочьем дворике», на балахане на ул. Жуковской, 54, куда стар и млад старался принести бывшей блокаднице кто что мог: от домашних котлет до фруктов из собственного сада.
Сейчас многие его посетители знают по музейной экспозиции об особом уважении к А.А. Ахматовой Хамида Алимджана. Сохранилась его записка на листке откидного календаря, в которой он просит свою супругу Зульфию не забыть передать Ахматовой лепёшки. Страницы повести Н. Громовой «Все в чужое глядят окно» также передают ту неповторимую атмосферу большой заботы об Анне Ахматовой её друзьями и коллегами А.Н. Толстым, Светланой Сомовой, Лидией и К.И. Чуковскими, Вл Луговским, композитором А. Козловским и его супругой, а также Г. Гулямом, Х. Алимджаном, А. Кахаром, знакомыми и совсем незнакомыми людьми, среди которых она обрела друзей на всю жизнь, включая юных тогда Эдуарда Бабаева, будущего известного литератора и Валентина Берестова, будущего историка и поэта.
Анна Ахматова в одном из своих стихов азиатского цикла «Третью весну встречаю вдали» так выразила свою признательность гостеприимству узбекского народа:
«Как был отраден мне звук воды.
В тени древесной персик зацвёл,
А фиалки дым всё благовонней.
Кто мне посмеет сказать,
Что здесь я на чужбине?..»
В своей автобиографии «Коротко о себе» она писала об этих суровых годах:
«До мая 1944 года я жила в Ташкенте, жадно ловила вести о Ленинграде, о фронте. Как и другие поэты, часто выступала в госпиталях, читала стихи раненым бойцам. В Ташкенте я впервые узнала, что такое в палящий жар древесная тень и звук воды. А ещё я узнала, что такое человеческая доброта: в Ташкенте я много и тяжело болела. В мае 1944 года я прилетела в весеннюю Москву, уже полную радостных надежд и ожидания близкой победы. В июне вернулась в Ленинград .
Здесь в Ташкенте А. Ахматова работала над «Поэмой без героя», написала «Три осени», «Пушкин», «Memoriam», «Это рысьи глаза твои, Азия…», «Ташкент зацветает»; циклы: «Ветер войны» («Мужество», «Победа» и др.), «Смерть», «Луна в зените» («Явление луны», «Как в трапезной – скамейка, стол, окно») и др.
Диапазон лирических исканий А. Ахматовой в Ташкенте был очень велик. Однако как везде, где бы она ни находилась, и здесь в эвакуации оставалась верна Пушкину и «серебряному веку», русской поэзии.
А. Ахматовой суждено было прожить большую жизнь (1889-1966). Первое стихотворение написала, когда ей было одиннадцать лет. С 1912 года стала успешно издавать один за другим стихотворные сборники: «Вечер» (1912), «Четки» (1914), «Белая стая» (1917), «Подорожник» (1921), «Anno Domini» (1922). Но уже с середины 20-х годов её новые стихи перестали печатать, а старые – перепечатывать.
А. Ахматова стойко пережила гибель мужа - поэта Н. Гумилёва, длительное тюремное заточение своего единственного сына Льва Гумилёва, гонения в сталинский период в тридцатых годах и вынужденное умолчание. Она не сломилась, выдержала огульную критику в 1946 г. журналов «Звезда» и «Ленинград», активно публиковавших её стихи; сфальсифицированные ложные идеологические обвинения А. Жданова в космополитизме, эстетстве и декадентстве и, как итог, постановление об исключении из Союза писателей .
Прозвучавшая любовная лирика А. Ахматовой ещё раз подтвердила истинность высказывания поэта «серебряного века» и друга Анны Андреевны - Осипа Мандельштама: «В любви есть неиссякаемый источник лиризма. Вероятно, поэтому любовь всегда была основной темой поэзии… Любовь – не только тема поэзии, но и её источник…». Время всё расставило на свои места.
Несмотря на многочисленные тернии, подстерегавшие Поэта на её творческом пути и сложные перипетии переменчивой судьбы даже в зените славы А. Ахматова никогда не переставала писать стихи и незадолго до смерти в своей автобиографии признавалась: «Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных» .
А.В. Маркевич, награждённая в прошлом году Пушкинской медалью за многолетний самоотверженный вклад в русскую культуру, рассказала поклонникам творчества Анны Ахматовой о своём понимании ее творческого пути в ташкентский период.«Постепенно, – вспоминает Альбина Витольдовна, – возникло неодолимое стремление удержать, сохранить, передать тем, кто не глух к поэзии её таланта, накопленное и продолжающее пополняться знание, понимание, может быть, не прочное, но моё».
Впоследствии судьба подарила А.В. Маркевич возможность стать создателем и бессменным руководителем «Мангалочьего дворика», которому в декабре этого года исполнится 15 лет. Он был открыт в Ташкенте в 1999 году к 110-летию со дня рождения Ахматовой.
Ташкент был для Ахматовой лишь половиной пути от блокадного Ленинграда до Норильска, где в лагере отбывал свой срок наказания политзаключённый Лев Гумилёв, её сын. В «Поэму без героя» вошло упоминание о дороге на восток, которая открылась перед Анной Андреевной во время её южной эвакуации (1941-1944):
«И открылась мне та дорога,
По которой ушло так много,
По которой сына везли…».
Фрагменты из этой самой загадочной и трагической поэмы, которую Ахматова начала писать в Ташкенте, включая эпилог, и завершила её только 22 года спустя (1942-1962), на юбилейном вечере с профессиональным драматическим артистизмом продекламировала известная актриса Елена Бурова. Она также прочитала отрывки из двух других поэм: «У самого моря» (1916) и «Реквием» (1935-1940), за которыми открывались во всей полноте полярные противоречия эпохи.
Поздравить почитателей творчества А. Ахматовой пришли представители Ташкентской и Узбекистанской Епархии, Русского культурного центра, творческой интеллигенции, среди которых известная телеведущая, Галина Мельникова, вдова поэта Александра Файнберга Инна Коваль, председатель Ташкентского общества Рерихов Надежда Монасыпова и другие.
На вечере также прозвучали романсы на стихи Анны Ахматовой в исполнении Геннадия Арефьева, Натальи Александровой, Луизы Болдеско, заслуженного артиста Узбекистана Павла Борисова. Свое отношение к судьбе Анны Ахматовой и ее творчеству выразили филолог Вадим Фомичев и ташкентский поэт Бах Ахмедов. Вадим прочитал несколько посвящений Николая Гумилёва Анне Ахматовой. Ахмедов назвал поэзию А. Ахматовой гениальной и аргументировал этот тезис по-своему:
- Когда мы читаем хорошего поэта, мы понимаем, что он смог отразить типичное в человеке, в нас самих, и мы говорим: «Да, это про меня». Но если это гениальный поэт – он способен вскрыть в нас неведомые тайные глубины сознания и подсознания. Сперва, из чувства самозащиты, мы говорим: «Такого не бывает. Это не про меня», но через пять-десять минут соглашаемся с гением и покоряемся его прозорливости, тем откровениям, которые до него никто не смог выявить в человеческой душе. Это, конечно, является уникальным поэтическим даром А. Ахматовой.
Ещё меня поражает в её поэзии лаконизм, с которым она может в нескольких строках или в одном стихе сказать о главном – тождество души и глагола в её поэзии.
И наконец, меня восхищает её Личность, человеческие качества: античный стоицизм, мужество, которые она пронесла через все испытания жизни. Они могли бы сегодня служить для нас примером несокрушимой нравственности.
Пребывание двух великих поэтов - Анны Ахматовой и Сергея Есенина в Ташкенте обязывают нас, творческих людей, быть ответственными перед ними».
В качестве иллюстрации к своим словам Бах Ахмедов прочитал лирическое стихотворение Ахматовой («Придумал какой-то бездельник, // что бывает любовь на земле…» и один из «вольных сонетов» А. Файнберга «Ташкент. 1943 г.». В этом сонете народный поэт Узбекистана смог выразить в заключительном терцете (трёхстишии) одной строкой всю человеческую сущность А. Ахматовой и её приятельницы, известной артистки Ф. Раневской, а также их кровную связь с временем, в котором они жили:
«Дом в зелени. Приют любви и веры.
Раневскою добытый керосин.
Ахматовой распахнутые двери».
На праздничном концерте Сергей Цветаев под гитару исполнил песню «Тополиный альт» на стихи А. Маркевич:
«Город добрый мой, Анной гордись,
Ты ахаматовский голос слышишь?
Пусть на улицах сквозь асфальт
Не увидеть следы поэта.
Но звучит тополиный альт,
Восхищеньем её согретый».
Метафора «Тополиный альт» возникла не случайно. Известный искусствовед Н.Г. Зайко рассказала А.В. Маркевич, как во время прогулок с Ахматовой по скверу, когда ей было всего шесть лет, Анна Андреевна восхищалась: «Посмотри, какие тополя! Таких нигде в мире нет!»
В ходе вечера прошла литературная викторина по творчеству Анны Ахматовой. Победители получили сборники стихов поэтов «Серебряного века». Мне досталась книга стихов Константина Бальмонта.
Продолжая ахматовскую тему, лауреат международного конкурса гитаристов Андрей Галаян , исполнил импровизации на русскую народную музыку. В его виртуозном исполнении прозвучали произведения Сергея Руднева: «Хуторок», «Ах, ты, степь широкая», «Русская рапсодия», в основу которых вошли обработанные композитором народные песни.
Анна Ахматова, никогда не имевшая собственного угла, переезжавшая с места на место, особенно в годы южной эвакуации, с прошлого года обрела постоянную прописку в Узбекистане, в помещении представительства Россотрудничества . Её стихи из цикла «Ташкентские тетради» оказались, несмотря на многие личные невзгоды автора и исторические перипетии, пророческими:
«Я не была здесь лет семьсот,
Но ничего не изменилось…
Всё так же льётся божья милость
С непререкаемых высот,
Всё те же хоры звёзд и вод,
Всё так же своды неба чёрны,
И так же ветер носит зёрна,
И ту же песню мать поёт.
Он прочен, мой азийский дом,
И беспокоиться не надо…
Ещё приду. Цвети, ограда,
Будь полон, чистый водоём»
Ахматова. Луна в зените (6).
Все, как один, участники праздника чувствовали незримое присутствие Анны Ахматовой на этом юбилее. Атмосфера вечера, по признанию присутствующих, еще раз позволила окунуться в великую поэзию «златоустой Анны» и вызвала благодарные отзывы гостей и участников литературно-музыкального мероприятия. Празднование юбилея великого поэта продолжилось в читальном зале Национальной библиотеки Узбекистана имени А. Навои под названием, которое подсказала А. Ахматова: «Так вот ты какой, Восток!..»
Гуарик Багдасарова
Искупительному глаголу, -
Ветер, голос мой донеси
И вот этот мой вздох тяжёлый.
Расскажи, сгорающий небосклон,
Про глаза, что черны от боли,
И про тихий земной поклон
Посреди золотого поля.
Ты в грозовой выси
Обретённый вновь!
Ты! – Безымянный!
Донеси любовь мою
Златоустой Анне – всея Руси»
Марина Цветаева, 27 июня 1916.
«Златоустой Анне всея Руси» посвящается…» - под таким названием 24 06 14 в клубе «Мангалочий дворик » при РЦНК Уз торжественно отмечали 125-летне со дня рождения выдающегося поэта не только «серебряного века», но всего ХХ-го и теперь уже XXI-го столетий Анны Ахматовой.
Во дворе Представительства Россотрудничества звучала волнующая музыка. В центре стоял портрет кисти ташкентского художника Ривката Азиханова, на котором была изображена Ахматова, входящая в свой 50-летний возраст, - такой она прибыла в Ташкент в годы Второй мировой войны.
На столе перед портретом , рядом с букетами белых ромашек и гладиолусов, как в ожившем натюрморте, на красочных национальных ляганах горкой пестрели свежие золотистые абрикосы и спелые ягоды черешни. По всей поверхности стола, как принято на узбекской земле в каждом доме, даже в голодные годы войны, лежали аппетитные круглые лепёшки-«патыр». Всё выглядело по-домашнему скромно, гостеприимно и аппетитно, как нередко бывало у Анны Ахматовой в «Мангалочьем дворике», на балахане на ул. Жуковской, 54, куда стар и млад старался принести бывшей блокаднице кто что мог: от домашних котлет до фруктов из собственного сада.
Сейчас многие его посетители знают по музейной экспозиции об особом уважении к А.А. Ахматовой Хамида Алимджана. Сохранилась его записка на листке откидного календаря, в которой он просит свою супругу Зульфию не забыть передать Ахматовой лепёшки. Страницы повести Н. Громовой «Все в чужое глядят окно» также передают ту неповторимую атмосферу большой заботы об Анне Ахматовой её друзьями и коллегами А.Н. Толстым, Светланой Сомовой, Лидией и К.И. Чуковскими, Вл Луговским, композитором А. Козловским и его супругой, а также Г. Гулямом, Х. Алимджаном, А. Кахаром, знакомыми и совсем незнакомыми людьми, среди которых она обрела друзей на всю жизнь, включая юных тогда Эдуарда Бабаева, будущего известного литератора и Валентина Берестова, будущего историка и поэта.
Анна Ахматова в одном из своих стихов азиатского цикла «Третью весну встречаю вдали» так выразила свою признательность гостеприимству узбекского народа:
«Как был отраден мне звук воды.
В тени древесной персик зацвёл,
А фиалки дым всё благовонней.
Кто мне посмеет сказать,
Что здесь я на чужбине?..»
В своей автобиографии «Коротко о себе» она писала об этих суровых годах:
«До мая 1944 года я жила в Ташкенте, жадно ловила вести о Ленинграде, о фронте. Как и другие поэты, часто выступала в госпиталях, читала стихи раненым бойцам. В Ташкенте я впервые узнала, что такое в палящий жар древесная тень и звук воды. А ещё я узнала, что такое человеческая доброта: в Ташкенте я много и тяжело болела. В мае 1944 года я прилетела в весеннюю Москву, уже полную радостных надежд и ожидания близкой победы. В июне вернулась в Ленинград .
Здесь в Ташкенте А. Ахматова работала над «Поэмой без героя», написала «Три осени», «Пушкин», «Memoriam», «Это рысьи глаза твои, Азия…», «Ташкент зацветает»; циклы: «Ветер войны» («Мужество», «Победа» и др.), «Смерть», «Луна в зените» («Явление луны», «Как в трапезной – скамейка, стол, окно») и др.
Диапазон лирических исканий А. Ахматовой в Ташкенте был очень велик. Однако как везде, где бы она ни находилась, и здесь в эвакуации оставалась верна Пушкину и «серебряному веку», русской поэзии.
А. Ахматовой суждено было прожить большую жизнь (1889-1966). Первое стихотворение написала, когда ей было одиннадцать лет. С 1912 года стала успешно издавать один за другим стихотворные сборники: «Вечер» (1912), «Четки» (1914), «Белая стая» (1917), «Подорожник» (1921), «Anno Domini» (1922). Но уже с середины 20-х годов её новые стихи перестали печатать, а старые – перепечатывать.
А. Ахматова стойко пережила гибель мужа - поэта Н. Гумилёва, длительное тюремное заточение своего единственного сына Льва Гумилёва, гонения в сталинский период в тридцатых годах и вынужденное умолчание. Она не сломилась, выдержала огульную критику в 1946 г. журналов «Звезда» и «Ленинград», активно публиковавших её стихи; сфальсифицированные ложные идеологические обвинения А. Жданова в космополитизме, эстетстве и декадентстве и, как итог, постановление об исключении из Союза писателей .
Прозвучавшая любовная лирика А. Ахматовой ещё раз подтвердила истинность высказывания поэта «серебряного века» и друга Анны Андреевны - Осипа Мандельштама: «В любви есть неиссякаемый источник лиризма. Вероятно, поэтому любовь всегда была основной темой поэзии… Любовь – не только тема поэзии, но и её источник…». Время всё расставило на свои места.
Несмотря на многочисленные тернии, подстерегавшие Поэта на её творческом пути и сложные перипетии переменчивой судьбы даже в зените славы А. Ахматова никогда не переставала писать стихи и незадолго до смерти в своей автобиографии признавалась: «Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных» .
А.В. Маркевич, награждённая в прошлом году Пушкинской медалью за многолетний самоотверженный вклад в русскую культуру, рассказала поклонникам творчества Анны Ахматовой о своём понимании ее творческого пути в ташкентский период.«Постепенно, – вспоминает Альбина Витольдовна, – возникло неодолимое стремление удержать, сохранить, передать тем, кто не глух к поэзии её таланта, накопленное и продолжающее пополняться знание, понимание, может быть, не прочное, но моё».
Впоследствии судьба подарила А.В. Маркевич возможность стать создателем и бессменным руководителем «Мангалочьего дворика», которому в декабре этого года исполнится 15 лет. Он был открыт в Ташкенте в 1999 году к 110-летию со дня рождения Ахматовой.
Ташкент был для Ахматовой лишь половиной пути от блокадного Ленинграда до Норильска, где в лагере отбывал свой срок наказания политзаключённый Лев Гумилёв, её сын. В «Поэму без героя» вошло упоминание о дороге на восток, которая открылась перед Анной Андреевной во время её южной эвакуации (1941-1944):
«И открылась мне та дорога,
По которой ушло так много,
По которой сына везли…».
Фрагменты из этой самой загадочной и трагической поэмы, которую Ахматова начала писать в Ташкенте, включая эпилог, и завершила её только 22 года спустя (1942-1962), на юбилейном вечере с профессиональным драматическим артистизмом продекламировала известная актриса Елена Бурова. Она также прочитала отрывки из двух других поэм: «У самого моря» (1916) и «Реквием» (1935-1940), за которыми открывались во всей полноте полярные противоречия эпохи.
Поздравить почитателей творчества А. Ахматовой пришли представители Ташкентской и Узбекистанской Епархии, Русского культурного центра, творческой интеллигенции, среди которых известная телеведущая, Галина Мельникова, вдова поэта Александра Файнберга Инна Коваль, председатель Ташкентского общества Рерихов Надежда Монасыпова и другие.
На вечере также прозвучали романсы на стихи Анны Ахматовой в исполнении Геннадия Арефьева, Натальи Александровой, Луизы Болдеско, заслуженного артиста Узбекистана Павла Борисова. Свое отношение к судьбе Анны Ахматовой и ее творчеству выразили филолог Вадим Фомичев и ташкентский поэт Бах Ахмедов. Вадим прочитал несколько посвящений Николая Гумилёва Анне Ахматовой. Ахмедов назвал поэзию А. Ахматовой гениальной и аргументировал этот тезис по-своему:
- Когда мы читаем хорошего поэта, мы понимаем, что он смог отразить типичное в человеке, в нас самих, и мы говорим: «Да, это про меня». Но если это гениальный поэт – он способен вскрыть в нас неведомые тайные глубины сознания и подсознания. Сперва, из чувства самозащиты, мы говорим: «Такого не бывает. Это не про меня», но через пять-десять минут соглашаемся с гением и покоряемся его прозорливости, тем откровениям, которые до него никто не смог выявить в человеческой душе. Это, конечно, является уникальным поэтическим даром А. Ахматовой.
Ещё меня поражает в её поэзии лаконизм, с которым она может в нескольких строках или в одном стихе сказать о главном – тождество души и глагола в её поэзии.
И наконец, меня восхищает её Личность, человеческие качества: античный стоицизм, мужество, которые она пронесла через все испытания жизни. Они могли бы сегодня служить для нас примером несокрушимой нравственности.
Пребывание двух великих поэтов - Анны Ахматовой и Сергея Есенина в Ташкенте обязывают нас, творческих людей, быть ответственными перед ними».
В качестве иллюстрации к своим словам Бах Ахмедов прочитал лирическое стихотворение Ахматовой («Придумал какой-то бездельник, // что бывает любовь на земле…» и один из «вольных сонетов» А. Файнберга «Ташкент. 1943 г.». В этом сонете народный поэт Узбекистана смог выразить в заключительном терцете (трёхстишии) одной строкой всю человеческую сущность А. Ахматовой и её приятельницы, известной артистки Ф. Раневской, а также их кровную связь с временем, в котором они жили:
«Дом в зелени. Приют любви и веры.
Раневскою добытый керосин.
Ахматовой распахнутые двери».
На праздничном концерте Сергей Цветаев под гитару исполнил песню «Тополиный альт» на стихи А. Маркевич:
«Город добрый мой, Анной гордись,
Ты ахаматовский голос слышишь?
Пусть на улицах сквозь асфальт
Не увидеть следы поэта.
Но звучит тополиный альт,
Восхищеньем её согретый».
Метафора «Тополиный альт» возникла не случайно. Известный искусствовед Н.Г. Зайко рассказала А.В. Маркевич, как во время прогулок с Ахматовой по скверу, когда ей было всего шесть лет, Анна Андреевна восхищалась: «Посмотри, какие тополя! Таких нигде в мире нет!»
В ходе вечера прошла литературная викторина по творчеству Анны Ахматовой. Победители получили сборники стихов поэтов «Серебряного века». Мне досталась книга стихов Константина Бальмонта.
Продолжая ахматовскую тему, лауреат международного конкурса гитаристов Андрей Галаян , исполнил импровизации на русскую народную музыку. В его виртуозном исполнении прозвучали произведения Сергея Руднева: «Хуторок», «Ах, ты, степь широкая», «Русская рапсодия», в основу которых вошли обработанные композитором народные песни.
Анна Ахматова, никогда не имевшая собственного угла, переезжавшая с места на место, особенно в годы южной эвакуации, с прошлого года обрела постоянную прописку в Узбекистане, в помещении представительства Россотрудничества . Её стихи из цикла «Ташкентские тетради» оказались, несмотря на многие личные невзгоды автора и исторические перипетии, пророческими:
«Я не была здесь лет семьсот,
Но ничего не изменилось…
Всё так же льётся божья милость
С непререкаемых высот,
Всё те же хоры звёзд и вод,
Всё так же своды неба чёрны,
И так же ветер носит зёрна,
И ту же песню мать поёт.
Он прочен, мой азийский дом,
И беспокоиться не надо…
Ещё приду. Цвети, ограда,
Будь полон, чистый водоём»
Ахматова. Луна в зените (6).
Все, как один, участники праздника чувствовали незримое присутствие Анны Ахматовой на этом юбилее. Атмосфера вечера, по признанию присутствующих, еще раз позволила окунуться в великую поэзию «златоустой Анны» и вызвала благодарные отзывы гостей и участников литературно-музыкального мероприятия. Празднование юбилея великого поэта продолжилось в читальном зале Национальной библиотеки Узбекистана имени А. Навои под названием, которое подсказала А. Ахматова: «Так вот ты какой, Восток!..»
Гуарик Багдасарова
Комментариев нет:
Отправить комментарий