НЕИСПРАВИМЫЙ РЕАЛИСТ

Ташкент. 1921 год. Середина мая. Александр Николаевич Волков, великий живописец и ташкентская знаменитость, пригласил гостившего в Ташкенте Сергея Есенина посетить свою выставку.

Они сдружились благодаря близости интересов. Оба писали стихи, оба экспериментировали в творчестве. Сергей Есенин даже сказал про него: «Он наш. Имажинист».

Выставка располагалась в большом зале на втором этаже фундаментальной библиотеки Ташкентского университета (позже Авиационного училища), недалеко от Сквера Революции.

В зале была небольшая группа посетителей, которой очень экспрессивно представлял свои полотна Волков. Он был как всегда, в какой-то живописной хламиде.

Сергей Есенин в элегантном серо-голубом костюме самостоятельно бродил и рассматривал понравившиеся ему композиции. В это время в зал вошли два ученика ПТУ. Один из них – Володя, высокий, спортивный, голубоглазый юноша, – спросил разрешения посмотреть выставку, и Волков, тут же покинув первую группу, повел ребят вдоль стен с картинами. К ним присоединился и Сергей Есенин. Волков сказал ребятам: «Это поэт из Москвы – Сергей Есенин». На что Володя ответил: «А мы Вас знаем, слышали Вас в летнем кинотеатре». Есенин приветливо поклонился, а Волков обратил внимание ребят на свою картину, где была изображена арба с огромным колесом на фоне восточного рынка.

Линии, цветовые пятна придавали полотну напряженный ритм движения арбы, и Волков спросил у ребят: «Вы слышите, как скрипит колесо?». Володя усмехнулся и заявил: «Как же это услышишь, если это нарисовано?». Волков попытался что-то им объяснить, а Есенин, засмеявшись, произнес: «Оставьте, они еще молодые, да к тому же не имажинисты». Волков махнул рукой, ушел к первой группе, а смущенные ребята, попрощавшись, торопливо вышли из зала, озадаченные возникшим спором.

Эту историю мне поведал, будучи уже в пенсионном возрасте, Владимир Иванович Баженов, полковник в отставке, крупный, красивый мужчина с густой гривой волос на голове и усмешливым взглядом, заискрившимся во время рассказа об этом событии. Это случилось, когда я приехала в Москву собирать материал для музея С.Есенина.  Я спросила: «Ну как, услышали, как скрипят колеса на холсте?». «Услышал, только, конечно, не на холсте, а на дороге», – и мы с его женой Ириной Васильевной Новосёловой, племянницей Александры Арсеньевны Трофимовской, рассмеялись над его верностью реализму. Позже, по нашей с ней настойчивой просьбе, он записал эту историю, чтобы она сохранилась в фонде музея.