ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ

Мой путь к поэту

Однажды брат Юра удивил меня своей увлечённостью записями на рентгеновских снимках каких-то непонятных песен. Сквозь  шипение и хрип исполнителя не могла я понять ни одного слова и решила, что у брата явное заблуждение в выборе песен. Он рассердился и выкрикнул: «Это же Высоцкий!»  Имя мне ничего не объяснило, так как я недавно вернулась из глубинки России, где жила четыре года, слушая только радио, а там эти песни не звучали.

Потом в кинотеатре «Москва» я попала на фильм «Вертикаль», который сразу познакомил меня и с автором, и с его песнями. «Лучше гор могут быть только горы…»

При встрече с братом рассказала ему о своем открытии, а он сурово напомнил мне, как я отговаривала его слушать эту хрипоту.

– Так это был Высоцкий? – спросила я.

– А ты не знала?!

– Не поняла из-за плохой записи, прости.

Не простил и до сих пор не верит в искренность моего отношения к его любимому певцу. 

Но Высоцкий всё чаще стал появляться в моей жизни. 

Из Москвы приехала моя подруга Клава Савченко, переполненная впечатлениями о спектаклях театра на Таганке – «Антимиры» по Вознесенскому и «Послушайте» по Маяковскому. Ее восторг подкрепился письмом С.Ю.Юрского. Он подробно описал оформление «Гамлета» художником Д.Боровским и с восхищением написал о необыкновенном исполнении роли Гамлета В.Высоцким.

А вскоре театр на Таганке приехал в Ташкент на гастроли. Юра жил в Ангрене со своей недавно сложившейся семьёй, в которой подрастали дочь Леночка и сын Сережа, погодки. Он не смог попасть на спектакли. Зато мы с Клавой посмотрели всё, что было в репертуаре: и «Десять дней, которые потрясли мир», где Высоцкий сыграл несколько ролей, и «Пугачёв», и другие. Не было только «Гамлета».  

И вот счастливый поворот фортуны: артисты «Таганки» во главе с Ю.П. Любимовым приглашены в наш Ташкентский театрально-художественный институт для творческой встречи с коллективом педагогов и студентов. (Я здесь преподаю  актерам, режиссёрам и театроведам театрально-декорационное искусство). 

Актёры немного задерживаются, и группа педагогов терпеливо дожидается их у входа. Подъехали. Легко высыпали из «уазика». Мы их встретили аплодисментами. Ректор Х.А.Абдуллаев представил гостям наш вуз как кузницу театральных кадров и пригласил в учебный театр. 

От входа до сцены учебного театра ведёт длинный коридор. Ректор с Любимовым возглавили неторопливое шествие. Остальных гостей сопровождают наши педагоги. Кому достался Б.Хмельницкий, кому – А.Васильев, В.Золотухин, а мне – Владимир Высоцкий. Вот так! Поздоровались. Идём. Спрашиваю впечатления о Ташкенте. Признаётся, что ещё не было времени осмотреться: репетиции, спектакли, встречи. Говорю, что наш институт готовит режиссёров, актеров и художников.

– И много гениев куёте?

– Через одного, – отвечаю.

Засмеялись.

– Много! А куда же нам деваться?

– Вам это не угрожает.

– Спасибо, – говорит Высоцкий, проводя рукой по своей модно постриженной голове.

От него исходит какая-то естественная доброжелательность. Моё начальное смущение как рукой сняло, оттого и вольно шучу. А он так держится, будто мы уже давным-давно знакомы. От его шутливого тона, ладной фигуры, – он чуть выше меня, – от разворота плеч, гладко выбритых щёк и импортного парфюма исходит удивительное ощущение  мужественности и надёжности. За такую короткую встречу мы как будто породнились.

– Вам сюда. Удачи! – сказала я, подойдя с ним к ступенькам, ведущим на сцену.

– Спасибо, – произнёс он  с легким поклоном и поднялся  вверх.

Я, окрылённая, лечу в переполненный зал. Сажусь прямо перед сценой, где мне припасли место.

На сцене длинный стол. В центре – наш ректор и Дупак, директор театра на Таганке. Слева – Ю.Любимов, В.Высоцкий, чуть суетящийся В.Золотухин, справа – высоченный Б.Хмельницкий,  подчёркнуто спокойный  В. Смехов, изящный, чем-то напоминающий Есенина А.Васильев.

Все произносят несомненно интересное и важное, но зал ждёт Высоцкого. После ответов на вопросы и забавных нападок актёров на режиссёра, которого рыцарски защищает Высоцкий, вскакивает Золотухин и  звонко выкрикивает:

– Хочу скорее домой, к молодой жене! Дайте спою.

Все засмеялись и зааплодировали. А он спел удалую песню о любимой.

И вот, наконец, легко поднялся и встал справа у края сцены Высоцкий прямо надо мной. Зал радостно зааплодировал, кто-то выкрикивал названия любимых песен. Высоцкий поднял правую  руку. Зал затих.

– Вы же видите, я без гитары. Петь сегодня не буду.  В гостинице ночью я закончил новое стихотворение и, если позволите, прочту его вам. Первым!  «Памятник».

Это было неожиданно и поразило нас сразу. Читал он так мощно, с таким открытым посылом наболевшего, что когда завершил чтение, мы шевельнуться не могли. Стояла плотная тишина, даже дышать тяжело стало. От нашего молчания он растерялся, оглянулся на Любимова. Тот, успокаивая, кивнул головой. Поскольку я сидела прямо  напротив него и не только слышала, но и видела  меняющуюся выразительность  его лица и во время чтения, и сейчас, я потрясённая, всплеснула руками, и зал громыхнул. Все встали, овация длилась несколько минут, а он, приложив руку к груди,  поклонился и двинулся к столу, где его тоже приветствовали друзья.

Зал  потихоньку угомонился. Высоцкий всех поблагодарил,  а ректор за нас высказал  своё, совпавшее с нашим, впечатление и важность этой замечательной встречи.

Взволнованные, и студенты, и педагоги долго обменивались пережитым, а когда вышли, наконец, на улицу, гости уже уехали.

Потом стихотворение «Памятник» стало песней. Но мы были первыми, кто его услышал  от автора, вживую, там, где оно было создано – в Ташкенте, осенью 1974 года.

Так случилось, что трагическую весть о кончине Высоцкого я узнала от друзей, услышавших об этом, как тогда говорили, «из-за бугра», ночью, по радио.  Не верилось, так как за год до этого такая же весть потрясла меня, но не подтвердилась. Теперь всё оказалось правдой, горчайшей правдой.

Когда на следующий год мы открыли в Ташкенте музей С. Есенина, то решили сделать клуб Высоцкого. И открыли его в пятую годовщину его смерти, переехав в более просторное помещение бывшей библиотеки   им. Л.Толстого, где музей располагается и сейчас.

Помог исполнить этот замысел геодезист Игорь Лынов, пламенный пропагандист творчества Владимира Семёновича. В экспозицию я внесла  материалы, связанные и с Ташкентом, и с Есениным, и его драматической поэмой «Пугачёв», которую поэт закончил в нашем городе. А  В.Высоцкий сыграл в  своём театре роль Хлопуши в спектакле Ю. Любимова по этой поэме. Юрий Петрович в тот знаменательный приезд на ташкентские гастроли рассказал нам, что после долгого перерыва  коллектив решил возобновить спектакль для ташкентцев, которые помнили о  причине приезда поэта в эти края.

Для Высоцкого эта роль была особо дорога. Он неоднократно и увлечённо рассказывал о работе над ролью, о советах близкого поэту друга Н.Эрдмана и об   особом  своём отношении к Сергею Есенину.

Приехав в очередной раз  в Москву, я отправилась в Театр на Таганке, чтобы получить  для музейной экспозиции  обещанные фотографом А.Стерненым  замечательные фотографии разных сцен спектакля  «Пугачёв», особенно с участием В.Высоцкого, а также афишу. Они и сейчас в музее. 

В театре   мне помогли встретиться с мамой Владимира Семёновича, Ниной Максимовной, и она пригласила меня к себе на Малую Грузинскую. Состоялась моя встреча не столько с ней, сколько с ним, с Высоцким, потому что всё в квартире сохранено было нерушимо-бережно.

Просторный коридор с углублением для небольшого дивана, столика и тумбочки, на которой возвышалась скульптура, изображающая его спортивную фигуру в полроста со сложенными на груди руками и головой, резко повернутой вправо. 

А из ящичка  тумбочки, который открыла Нина Максимовна, вырвались и упали ленты  кардиограмм. Она как-то удивлённо произнесла, что лечиться он не хотел и всё время её успокаивал… А мне стало до слёз печально.

Слева по коридору были двери в гостиную, просторную комнату с высоким книжным шкафом, плотно заселённым прекрасными фолиантами разнообразного   содержания. В правом  углу между большим окном и широким диваном стояла деревянная скульптура какого-то святого. Её Владимир с Мариной привезли из  одного путешествия.

Хозяйка позвала меня в кухню выпить чаю.

– А здесь его спальня и кабинет, – указала она на   открытую  слева дверь и прошла вперёд.

Не смея войти в его святилище, я прислонилась к косяку, передохнула и огляделась. 

На широкой кровати ожидательно лежала гитара. Большое окно справа, казалось, почти вплотную упиралось в высокую кирпичную красную стену. У окна – письменный стол, но писать он любил не за столом, а сидя на кровати или в кухне по ночам. Он неохотно приходил сюда, где его угнетала эта запертость пространства. Но, как грустно призналась Нина Максимовна, это она выбрала этаж пониже, чем хотелось Высоцкому. А ему хотелось,  чтобы из окна наверху открывался вид на Москву. Но он уступил желанию стареющей мамы.

А вот кухню он обустроил по-своему. Почти от двери до окна – огромный, из тёсаных досок стол. Вдоль него с обеих сторон такие же две скамьи. Их изготовили заранее в какой-то воинской части и установили в один день, чем удивили и порадовали любимого певца.

Вдоль правой стены – замечательный буфет с разнообразной посудой и напитками. На буфете разнокалиберные банки, баночки, коробки для чая, привезённого из всех стран, куда они попадали с Мариной. Ну и друзья дарили.

Распрощавшись после чаепития с  Ниной Максимовной и покидая этот дом, я заметила, что напротив  дверей на стене – целая галерея портретов  Высоцкого работы разных художников, чего я от волнения не увидела при входе. А теперь Поэт проводил меня, а я попрощалась с ним.

Позже В.Николюк, познакомившись с Ниной Максимовной,  стал переписываться с ней. И по его просьбе она прислала  копию документов о присвоении имени Владимира Высоцкого крупному астероиду.

Клуб поэзии, театра и музыки им.В.Высоцкого в музее жил и действовал более десяти лет.

Сейчас в «Мангалочьем дворике» проводятся встречи по знаменательным датам, связанным с жизнью и творчеством великого выразителя народных дум и чувств, поэта, признанного миром, что подтвердила Международная конференция, посвящённая В.Высоцкому, на которую я и педагог консерватории Л.Кац были приглашены Никитой Владимировичем Высоцким, создателем музейного центра отца. На конференции присутствовали учёные, филологи, театроведы, музыканты со всего мира, из стран от «А» до «Я».