вторник, 13 октября 2015 г.

ВСТРЕЧА-ПРОЩАНИЕ

Ташкент. Конец лета 1974-го года. Театр  «Современник» завершил свои гастроли у нас и, по традиции, коллектив замечательного театра был приглашен на торжественный праздник в ресторан «Лаззат» для подведения итогов и встречи с ташкентской театральной общественностью. 

Атмосфера в ресторане, несмотря на весёлую музыку и роскошный стол с вином, фруктами, национальными блюдами, была тревожно- напряжённой.  Все  знали, что в эти дни решался вопрос  о переходе Олега Ефремова из родного театра во МХАТ.

Так получилось, что я и мои сослуживцы по  театральному институту сидели напротив Андрея Мягкова, который был окружен замечательными актрисами театра. Он, уделяя им  внимание, не забывал и нас, так как на нашей стороне близко других мужчин не было: что-то спрашивал, подливал вино, видимо, желая снять напряжение.

Во главе стола расположился Олег Ефремов, которому почему-то не сиделось, и он часто, извиняясь, уходил к телефону, ожидая связи с Москвой.

Но вот появился председатель Узбекистанского театрального общества Рахим Кариев с группой ташкентских актёров. Произнеся благодарственные речи, достали традиционные подарки. Прекрасный узбекский халат и тюбетейку надели на встревоженного режиссёра, сервиз вручили актёрам под аплодисменты  сидевших за столом.

Халат Ефремову пришёлся впору, а тюбетейку  он лихо сдвинул к затылку. Награждение и речи не смягчили обстановку. Он снова куда-то удалился, а в зале сменяли одна другую современные мелодии.

Зазвучала песня «Эти глаза напротив». Мягков поднял бокал и сказал:

– Выпьем за эти глаза напротив, – и протянул ко мне  свой бокал. Мы чокнулись, все засмеялись.

Я смутилась, поблагодарила и подумала: «Неужели он не забыл нашу случайную встречу в Ленинграде?».

Тогда я, запыхавшись и надеясь на чудо, примчалась к началу спектакля «Голый король», которым «Современник» закрывал свои летние гастроли в Ленинграде. Билета не было. Вдруг на крыльце появился Андрей Мягков.

– Нет ли у вас лишнего билетика? – спросил он у меня. – Вот-вот могут подойти друзья, и будет неловко. Но все контрамарки уже раздал, не осталось ничего, а они должны подойти. 

Я ответила, что сама жду лишненький билетик, но если такой окажется, без колебаний уступлю его друзьям актёра. Он благодарно усмехнулся, быстро походил по крыльцу и вскрикнул:

– Больше не могу ждать, наверное, они не придут. А вам спасибо!

– Может, дождусь, – сказала я.

Он устремился к двери. Ни билетиков, ни друзей Мягкова я не дождалась.

И вот столько лет спустя вдруг такое внимание от становившегося всё известней прекрасного артиста.

У стола снова появился Олег Ефремов, уже без халата и тюбетейки, и попросил внимания. Очень нервничая, как-то смущённо он сообщил, что по телефону дал, наконец, согласие перейти во МХАТ. Над столом повисла тягостная тишина.

Потом кто-то что-то сказал, зашумели, заговорили, а он, махнув рукой, быстро вышел из зала.

По программе этой встречи в маленьком зале должен был состояться лёгкий концерт для собравшихся, но всем было не до того.

Однако Олег Даль и Елена Козелькова  предложили:

– Оставайтесь, мы исполним дуэт из спектакля «Вкус черешни».

Перед тем, как выйти на сцену, Олег наклонился к сидящему согнувшись в глубоком кресле Валентину Никулину и сказал:

– Валь, следующий ты.

Тот его тихо куда-то послал и,  резко  мотнув головой, произнёс: «Отстань, не могу!»

Но остался сидеть.

Дуэт прозвучал блистательно, сопровождался лёгким танцем, заслужил горячие аплодисменты немногочисленной публики.

На этом концерт и завершился. Все разошлись. Я, поговорив с давними знакомыми из Театрального общества, вышла на Жуковскую. На улице стояли Олег и Елена, явно чего-то ища. Я подошла и спросила: «Могу ли вам помочь?»

– Да, – ответил Даль, – где тут гастроном? Выпить хочется.

– Идёмте, это близко. На Пушкинской у нас замечательный  гастроном «Москва».

– А спиртное там бывает?

– Конечно!

Мы перешли дорогу и двинулись в нужном направлении. Это было так близко и так быстро, что не могу вспомнить, о чём они говорили. Скорее всего, о случившемся, которое так потрясло всех и долго потом сказывалось на жизни театра и его создателей. Мои славные попутчики, попрощавшись, нырнули в гастроном. 


А я отправилась дальше, унося в себе одновременно радость от встречи с прекрасными актёрами и тревогу за их дальнейшую судьбу.


Комментариев нет:

Отправить комментарий